Дождь в Праге хлещет по мостовой, как будто город сам хочет смыть кровь с твоих рук. Хатч Мэнселл, тот самый "никто" с лицом, что не запоминают даже камеры, сидит в баре с пивом, которое не пьёт: он ждёт звонка. Два года прошло с той ночи в автобусе, когда он разнёс пол-города за семью. Теперь семья в безопасности, а он — в списке "мертвецов", которых никто не ищет. Но звонок приходит: сын Дэвид, которого он учил "не выделяться", пропал в Мексике. Последнее сообщение — фото: парень с кляпом, за спиной — татуированный "Санта Муэрте" и подпись "Ты взял моё, я беру твоё". Хатч не кричит, не орёт — он просто допивает пиво, оставляет чаевые и выходит в ночь. В кармане — паспорт на имя "Джон Смит", в голове — список из десяти имён, которые он вычеркнет, пока не найдёт сына.
Путь ведёт через границу: от пыльных баров Тихуаны, где текила льётся рекой, а ножи прячутся в сапогах, до подземных боёв в Мехико, где Хатч дерётся не за деньги, а за информацию. Он не супергерой: получает по рёбрам, кашляет кровью, но встаёт — потому что боль напоминает, что он жив. С ним — старая знакомая Юлиан, снайперша с русским акцентом и шрамом через губу; она должна ему "за тот раз в Бейруте". Камера Боба Оденкёрка в роли Хатча — это не экшн, а хирургия: каждый удар точен, каждый взгляд — как приговор. Конни Нильсен возвращается как Бекка, но теперь не просто жена: она летит в Мексику сама, с пистолетом в сумочке и яростью в глазах. Финал в заброшенном храме ацтеков: Хатч против картеля, где алтарь — из черепов, а сын висит над пропастью. Он не спасает мир — он спасает своё "никто", и в этом вся разница.
«Никто 2» (2025) — выйди из тени, если готов стать отцом, который рвёт мир зубами. Боевик/триллер, смотри в HD на смартфоне, планшете или большом экране — ярость одинаково жива везде.
